Назад

Выборы президента в
Нижнем. Опыт наблюдателя.

4 марта 2012 года я принял участие в выборах президента в качестве наблюдателя-добровольца. С представителями ассоциации «Голос» я познакомился за месяц до этого на одном из митингов, потом сходил на несколько тренингов и за день до выборов наконец получил удостоверение корреспондента газеты «Гражданский голос» и служебное задание – посетить за воскресенье восемь участковых комиссий, расположенных в трех школах нижегородского микрорайона Щербинки. Среди прочих нарушений, на которые нас учили обращать внимание, были вбросы в ящик для голосования, трюки с открепительными талонами и переписывания протоколов (именно скандальным переписыванием протоколов прославились предыдущие выборы в госдуму). Представитель «Справедливой России» выступил на тренинге и сказал, что есть информация, что за протоколы с этих выборов будут предлагаться деньги. Он просил их никому не продавать. Забегая вперед, скажу, что, по-видимому, это была дезинформация противника.

С собой у меня имелся «Блокнот наблюдателя» с анкетами из 18 вопросов, которые я должен был заполнять на каждом из участков и отправлять по телефону. Скажу честно, это несколько напрягало, но я старался все пункты выполнять.

Сидя на первом участке, я интереса ради стал считать приходящих избирателей (кстати говоря, аналогичный счет входил в обязанности наблюдателей от КПРФ и других). Люди приходили в среднем по одному в минуту – мне показалось, что это много. Этак за целый день придет 50 процентов зарегистрированных избирателей! Примерно четверть была по открепительным. Все было спокойно – явных нарушений не было заметно. Перейдя на второй участок в этой же школе, я заметил, что народ там буквально толпится и создает небольшие очереди (кстати, в основном не возле председателя и секретаря, обслуживающих людей с открепительными талонами, а возле остальных сотрудниц, обслуживающих людей по месту жительства). Через некоторое время оживление несколько спало. На улице я с удивлением приметил скопление легковых автомобилей и милиционера с полосатой палочкой. Вы поедете до соседнего дома на машине? А ведь к участку обычно приписано несколько соседних домов.

В следующей школе также было оживленно. Перед воротами на школьную территорию тоже скопились машины. Разговорившись с двумя молодыми людьми, один из которых «наблюдал» от КПРФ, а второй от какой-то другой партии, я узнал, что сюда подвозят избирателей-карусельщиков на легковушках (а не на автобусах, как на прошлых выборах). И что некоторое время назад один из них сам поймал «карусельщика», который проголосовал на одном участке по открепительному, а потом попытался сделать то же самое на втором участке. Я поинтересовался, как они вычислили нарушителя. В ответ они указали на парочку парней, ожидавших с бюллетенями в руках, пока освободится кабинка, и сказали: «Да вот, например, если есть интерес, проследи за ними, когда они проголосуют. Увидишь, что скорее всего их машина увезет». Я так и сделал. И когда первый из парней вышел, я последовал за ним. Он спустился на первый этаж и зашел на другой избирательный участок, где сел и протянул сотруднице избирательной комиссии свой открепительный. Я тут же подошел к председателю комиссии, с которой незадолго до этого познакомился в качестве наблюдателя. Я сказал ей, что этот молодой человек только что проголосовал наверху, а здесь голосует второй раз. Она ответила, что это не ее дело, и чтоб я обращался в милицию. Милиционера в этот момент на участке не было, но был охранник из ЧОПа. Я подошел к нему с тем же самым. Но и он сказал, что это дело милиции. Парень же тем временем проголосовал и вышел из помещения в коридор. Я догнал его, взял за рукав и потащил в комнату милиции. Обратился к одному из милиционеров и объяснил суть дела. Но милиционер не стал его «принимать», сказав, что общественного порядка парень не нарушает. А выборные дела – это дело председателя комиссии, и что я должен обратиться к ней. И что на этот счет ему был звонок от начальства. Что ж делать? Я отпустил парня, он скорым шагом удалился. Тут я заметил его товарища, который как раз входил в то же помещение избирательной комиссии на первом этаже. Я посмотрел – он тоже присел на стул возле сотрудницы, чтоб получить бюллетень. Тогда я вошел и громко, на весь зал, сказал: «Уважаемые члены комиссии и избиратели! Обратите внимание – этот гражданин только что проголосовал в другой комиссии и пытается это сделать еще раз!» Парень что-то забормотал, оправдываясь, и быстро ушел.

Я позвонил своему координатору. Он попросил написать заявление и отвезти в ТИК (Территориальную Избирательную Комиссию) Приокского района. Что я и сделал.

Это происшествие навело меня на некоторые размышления. Выходит, что кто-то берет сколько угодно открепительных талонов и раздает их тем, кому считает нужным. Я вспомнил ваучеры начала девяностых. Обещали, что они будут стоить две «Волги», а оказалось – только бутылку водки. Почему цена оказалось такой низкой? Слишком мал спрос? Но вроде было достаточно желающих купить по дешевке народные заводы и фабрики, и все они быстро разошлись по частным рукам. Значит слишком велико предложение? Так может их напечатали больше, чем необходимо, и нужным людям выдавали чемоданами и фургонами? Оговорюсь – это только моя гипотеза, я искал в Интернете подтверждение, но не нашел.

В третьей школе, до которой я наконец добрался, было уже малолюдно. Пришло время вываливать бюллетени из урны на стол. Члены избирательной комиссии по указанию председателя старались их все тут же поворачивать лицевой стороной вниз. Но штуки четыре я успел рассмотреть. Три были за Путина, один за Зюганова. Будучи знакомым с азами статистики, я понял, что Путин победил, причем с большим отрывом.

Я не ошибся. На этом участке из 1970 зарегистрированных избирателей проголосовало 1325. Это 67 процентов – весьма много. Из них 807 – за Путина, 265 – за Зюганова, 134 – за Прохорова, 69 – за Жириновского. Считали хорошо, я следил.

Мог ли здесь быть какой-то обман? Я, проснувшись, размышлял об этом на следующее утро. Как этот обман можно было организовать, если он действительно имел место? Довольно подозрительна большая явка избирателей. Значит, могла быть «карусель», то-есть трюк, когда люди голосуют каждый по несколько раз (как я это понимаю, возможно есть и более сложные модификации). Обычно карусель, как нам объясняли, устраивают с открепительными талонами. Но здесь, если верить данным комиссии, с открепительными было примерно 10 процентов от числа проголосовавших. Значит, люди получали бюллетени просто по паспортам. Возможно, были какие-то опознавательные знаки, о которых условились с членами комиссий (это только мое предположение, как все это можно было бы организовать). Проконтролировать момент общения избирателя и члена комиссии не так-то просто – наблюдателю нужно буквально «висеть над душой». Но наблюдатели должны сидеть на своих заранее отведенных местах, и их вполне могут удалить за помехи, создаваемые членам комиссии. Что касается меня, то мысль о контроле над этим «участком» выборного процесса появилась у меня только потом.

Наверное, возможны и другие варианты. Я ведь перемещался по восьми точкам и не мог проследить весь процесс. Да и сложно это сделать одному человеку. Нужна группа!

Итак, были ли выборы 2012 года честными? Не знаю. Может я и подтвердил бы их честность, если бы самолично не схватил за руку двух фальсификаторов.

---------------------------------------------------