Уже давно я купил резиновую лодку. Не раз использовал ее на рыбалке, но некоторое время спустя появилась идея – спуститься на ней по какой-нибудь маленькой речке. Например, по Линде. В майские праздники двенадцатого года все складывалось так, что можно было претворить эту задумку в жизнь. Я позвонил своему сыну, он дал согласие, и мы тронулись в путь.
Сперва мы доехали до дачи моего двоюродного брата в Рекшино. Мой замысел был такой – машину оставляем рядом с дачей, потом спускаемся по речке, насколько возможно, может быть, до самой Волги. Потом я возвращаюсь за машиной.
Мы не стали заезжать на территорию дачного товарищества, а подъехали со стороны леса к дощатому забору, ограждающему участки снаружи – чтоб оказаться как можно ближе к реке. Через калитку прошли на участок, поздоровались с братом и его супругой. Супруга презентовала нам несколько кусков свинины – в добавление к нашей заготовленной для шашлыка курице. Потом мы вернулись в лес, к машине. До Линды было около сотни метров. Мы стали таскать вещи. Путь проходил через небольшую ложбинку – еще несколько дней назад, когда мы с братом пытались охотиться, здесь стояла вода. И сейчас она еще чавкала и проступала сквозь черную илистую землю.
Вещей было много – резиновая лодка, весла, палатка, спальные мешки, удочки, теплая одежда, сумка с провиантом. Через пятнадцать минут все это кучей лежало на лужайке рядом с Линдой. Я вытряхнул лодку из мешка и начал ее накачивать, наступая на ножной насос – круглую резиновую подушечку со шлангом. Это длительный процесс – можно и поговорить, и передохнуть пару-тройку раз.
Пока я надувал лодку, мимо нас быстро проплыла байдарка. Нам помахали рукой. Это были единственные водные путешественники кроме нас, которых мы пронаблюдали.
Звонкий щелчок по борту лодки показал, что закачка готова. Еще пять минут – и вся куча вещей перенесена в лодку. Свободного места для людей там почти не осталось. Андрюша сел с веслами на единственную скамеечку – ему предстояло грести. Для меня же место было только на самом носу лодки – там, где громоздилась огромная гора наших пожитков. Я оттащил лодку на глубину, потом запрыгнул на свое место и прилег на свернутую палатку и спальный мешок – там было весьма мягко и удобно. Ноги девать было некуда – пришлось спустить их в воду. Они были обуты в болотные резиновые сапоги, так что холод весенней воды не ощущался. Так, легкая приятная прохлада.
Андрей время от времени подгребал веслами. Течение быстро несло нас через лес. Мимо проносились затопленные кусты, деревья, стоящие в воде «по пояс». Один раз водой нас забросило в самую гущу прибрежных веток от подтопленного дерева. Андрей даже вскрикнул от неожиданности. Еле-еле мы отбились и выбрались – Андрей веслами, я - ногами. Я боялся, что сучья могут пропороть резиновый борт лодки, но этого не случилось – лодка оказалась не такой уж и хлипкой.
Листьев на деревьях еще не было, но ощущалось, что природа находится на грани пробуждения. Временами выглядывало солнце. Мы любовались разворачивающимися вокруг видами. Когда проплыли мимо некоторого подобия острова, возникла мысль – вот неплохое место для привала и ночевки. Но ведь мы только начали свой маршрут, до вечера было еще несколько часов.
Впереди показался подвесной мост. Через него люди проходят от железнодорожной станции к деревням на другой стороне речки – к Линдо-Пустыни и другим. На мосту сидели две молоденькие девчонки лет двенадцати. Мы проплыли под ними. Я взглянул наверх. Натянутый на тросах мост покачивается. Сквозь дыры в дощатом настиле проглядывает небо, подгнившие доски того гляди свалятся на нас. Девчонки болтают ногами.
Вот и мост позади. Вокруг этого моста я еще бывал раньше, мы с братом ходили здесь на охоту. Дальше же начинались неизвестные для меня места. Слева тянулся сосновый лес. Справа вдалеке виднелась церковь. Примерно через полчаса мы сделали остановку. Я вылез на левый берег, собрал спиннинг, сделал несколько забросов. Рыба в реке безо всякого сомнения была – время от времени слышалось бульканье, по воде шли круги. Но она не хотела есть – вот в чем проблема. Впрочем, это обычное дело – своевольная рыба ведет себя так, как ей хочется. Простая удочка тоже оказалась бесполезной.
Двинувшись дальше, через некоторое время мы увидели слева большой песчаный пляж. На нем был только одинокий рыбак, который, похоже, уже собирался домой.
-Клюет рыбка? – поинтересовался я у него.
-Да нет что-то ничего, - покачал он головой, - видно из-за половодья!
У меня возникла мысль разбить палатку здесь, но, подумав, мы все же решили плыть дальше, чтоб продвинуться насколько возможно вниз по течению, пока светло. У меня была надежда – вдруг мы успеем доплыть до Толоконцевского моста или даже до Котлованного озера еще ниже по течению. Казалось, что до них совсем близко.
Вскоре после пляжа слева началась деревня. Перед нашим походом я изучил карту этих мест и понял, что это Борисовка. Деревянные домики подходили к самой воде. Один вообще оказался в опасной близости от обрыва. Река подмывала берег, и на самом краю виднелись развалины кирпичного сарайчика, основная часть которого уже свалилась вниз.
Сразу за деревней мы обратили внимание на неприятное изменение обстановки – берега реки оказались сильно замусорены. То ли жители имели обыкновение выкидывать под обрыв реки всевозможные отбросы, то ли река, разлившись, подмыла деревенскую свалку. На всех кустах и прибрежных деревьях повисли грязновато-белые полиэтиленовые пакеты. Деревня уже осталась позади, а гирлянды их все еще маячили по бокам. «Как ночевать в такой обстановке? – мелькнула мысль. – И когда все это безобразие кончится?»
Через некоторое время берега реки все же приобрели свой первозданный природный вид. Только линия электропередачи на некотором расстоянии впереди напоминала о цивилизации. По бокам уже был не лес, а пойменные луга. Кое-где стояли одиночные дубы. Река сильно замедлила течение, стало ясно, что до Толоконцевского моста сегодня мы уже не доберемся.
В открытом поле слева от реки мы издалека увидели необычное строение – совсем небольшой сарайчик, сколоченный из досок. Необычность его состояла в том, что рядом с этим сараем ничего не было – ни дома, ни даже дерева. То ли дачный сортир рядом с садовым домиком, который уже разрушили, то ли склад инструментов для дома, который еще не построили.
В воздухе уже начинала разливаться полумгла. Пора было думать о ночлеге. Жалко, что мы не остановились на песчаном пляже перед деревней! Сейчас же места вокруг были живописны, вполне можно было расположиться лагерем на широком прибрежном лугу под дубом, но я знал, что в таком месте вдалеке от леса тяжело набрать дров для костра. Поэтому мы продолжили движение дальше.
За поворотом реки на некотором отдалении от берега мы увидели палатку, возле нее маячил силуэт человека. «Охотники, - подумал я, так как на фигуре угадывалась пятнистая униформа, - как бы не подстрелили нас!» Еще один поворот реки скрыл от нас чужой лагерь, но мы увидели вытащенную на берег байдарку. Значит, это не охотники, а водные туристы, возможно, те, что проплыли мимо нас в самом начале.
Справа на берегу вновь начался лес. К сожалению, пристать было негде – везде были обрывистые берега высотой метра в два. Но вот я заметил мощный завал из древесных стволов, выглядывавших из воды возле берега. По ним, если удастся благополучно пришвартоваться, можно забраться наверх к удобной для ночлега полянке.
-Видишь ту кучу бревен возле берега? Греби туда, - сказал я сыну.
Через три минуты я уже схватился рукой за ближайшую корягу. Теперь нужно привязать лодку, поскольку течение так и норовило снести нас прочь от берега. Обмотав толстые сучья веревкой и зафиксировав таким образом наше плавсредство, я вполне удачно выбрался на шаткие бревна и полез наверх. Нужно было проползти под низкими ветвями, чтоб оказаться на более или менее пригодном для ходьбы месте. Обследовав поляну, я вернулся. Андрюша начал подавать мне наши пожитки из лодки, и через некоторое время кучка необходимых для ночевки вещей выросла уже наверху, на краю леса. Только одна вещь не заняла свое место – это была початая двухлитровая бутылка лимонада, неудачно выпавшая из сумки. Она плюхнулась в воду, и течение понесло ее вниз, покачивая и кружа в мелких водоворотах. Я догнал ее – через некоторое время она запуталась среди кустов метрах в трех от берега. Но попытка достать ее при помощи длинной палки была неудачной. Что же, придется пить воду и чай вместо лимонада. Хорошо, что заварка и сахар имеются.
Выбранное нами место находилось на краю молодого соснового леса. Подсохший ил говорил о том, что некоторое время назад здесь все было залито водой. Высокая сухая трава была прибита к земле ее мощным течением. Дров было достаточно, правда, палки и сучья были чуть влажноватыми после половодья. Но можно было наломать вполне подходящих веток со стволов сосен – внизу они всегда засыхают и хорошо горят.
Полчаса – и палатка уже установлена, вполне вовремя, так как уже стемнело. Вот уже и костер горит в темноте, а через некоторое время на угли стекает жир с куриных крылышек и кусков свинины, насаженных на шампуры. В воздухе иногда пролетают первые комары, но еще не кусают. Природа пробуждается.
Проснулся я рано. Вылез из палатки, разогрел на костре чай, перекусил остатками вчерашнего ужина – хлебом и печеной картошкой. Прогулялся по окрестностям. Потом проверил лодку. Я знал, что клапаны в ее бортах не особо хорошо держат закачанный воздух. Подошел к сваленным у берега бревнам – лодка была на месте, не утонула. Но борта ее несколько «опали». Я спустился под обрыв, сел в лодку. Осознал, что на месте подкачивать ее ножным насосом будет неудобно – днище проминалось под ногами. Вытаскивать же ее на обрывистый берег было чересчур тяжело. Поэтому я отвязал веревку и поплыл к другому берегу. Там вытащил лодку на ровный песчаный пляж, приладил насос и начал подкачку.
Минут через десять из-за бугра показались две человеческие фигуры. Следом за ними на некотором отдалении шла девушка. Это оказались вчерашние байдарочники, которые проплыли мимо нас, когда мы только спускали лодку на воду. И лагерь которых мы видели вчера вечером. Они приветливо поздоровались. По тону я понял – водный турист другому водному туристу товарищ и почти друг, всегда приятно пообщаться во время путешествия, ведь других людей поблизости нет. Они заприметили нас еще вчера и очень удивились, что мы смогли пришвартоваться и по россыпи бревен залезть на обрыв.
У них при себе была распечатанная на двух листах бумаги черно-белая карта маршрута с километровыми отметками. Они начали свой путь тоже вчера, но от более дальней отметки, чем мы – от станции Киселиха. И плыть они собирались до самого Нижнего Новгорода – к Речному вокзалу. Да, байдарка куда как быстроходней, чем наше медленное плавсредство, на котором мы продвигались вперед целиком во власти течения, только иногда помогая ему веслами.
Наши соседи поинтересовались, можно ли проскочить под Толоконцевским мостом – оказывается, летом там торчат из воды куски металлической арматуры, и приходится вытаскивать байдарку и на руках переносить ее вместе с вещами (делать «обнос»). Об этом я, конечно, не имел никакого понятия.
Когда я возвращался к своему берегу, я вспомнил про уплывшую бутылку с лимонадом. Решил поискать ее и проплыл несколько десятков метров вниз по течению. К своему удивлению я заметил покачивающееся горлышко с пробкой почти на том же месте, что и вчера – среди затопленных верхушек кустов. Я выловил бутылку. Теперь опять можно было пить не простую воду, а нечто более изысканное на вкус.
Когда я поднялся наверх и подошел к палатке, Андрюша уже проснулся. Он позавтракал, и мы начали разбирать палатку, чтоб двигаться дальше. Через некоторое время куча наших вещей вновь заняла свое место на носу лодки. Теперь уже Андрей сидел на этом возвышении, свесив ноги в воду. Я же был на веслах.
Еще вчера я обращал внимание на приглушенный гул машин, изредка возникавший в тишине. Я сделал вывод, что до автомобильной дороги, которая идет от станции Толоконцево через мост, не так уж и далеко – около километра. И надеялся, что вскоре мы увидим мост, но вокруг простирались только луга. Линда сильно петляла. Кое-где от нее отделялись протоки, и я боялся, как бы не заплыть случайно в тупиковое ответвление – ведь течение почти стихло, и значительную часть времени я греб.
Я знал, что перед мостом должна быть деревня Мыс, но ни намека на человеческое жилье не было. Но вот, наконец, показались изгороди, правда, не на левом, а на правом берегу. Когда мы подплыли поближе, оказалось, что это дачи. Виднелись садовые домики, к Линде подходили трубы для водозабора.
За очередным поворотом река выпрямилась. Я время от времени работал веслами, чтоб ускорить продвижение. Андрюшу же сморил сон – видно без привычки ночевка в палатке не была для него полноценным отдыхом. И вот слева за зарослями на довольно высоком берегу появились два или три больших дома – настоящие дворцы. Это была деревня Мыс. Вот и автомобильный мост показался вдалеке. Когда мы были уже рядом, я толкнул Андрюшу:
-Мы под мост заплываем. Будешь смотреть?
-Да!
Мост совершенно не походил на вчерашний подвесной – он представлял из себя мощное сооружение из бетона и стальных балок. Воды в Линде было достаточно – мы проплыли внизу безо всяких проблем.
За мостом простирался широкий луг, тут и там на нем виднелись автомобили и многочисленные компании, приехавшие на пикник. Некоторые были с палатками. Вот что значит место, куда можно проехать на машине! Разительный контраст по сравнению с пустынными пляжами, мимо которых мы проезжали вчера. Там мы встретили только одинокого рыбака и маленькую компанию байдарочников.
Я и сам, кстати, как-то еще в девяностых приезжал к этому мосту с компанией. Мы жгли костер на опушке дубравы, играли в мячик. Позже, года три назад, я от этого места углубился в лес по тропе и шел сквозь территорию, охваченную весенним лесным пожаром, пытаясь найти озеро Юхро. Помню - пепел еще дымился, а из почерневших стволов кое-где вырывались язычки огня.
Мы решили, что здесь закончим наше путешествие – для дальнейшего продвижения приходилось слишком много грести. Течение в Линде почти остановилось из-за половодья. Мы вытащили лодку на берег. Андрюша остался ее охранять, я же пошел пешком по дороге к железнодорожной станции, до которой было километра три.
Дорога шла мимо широкого болота, на котором сидели чайки. Слева же тянулись деревни, переходящие одна в другую. Машины изредка проезжали мимо, но никто не реагировал на мою вытянутую руку. Я вспомнил – лет десять назад мы с другом тоже точно так шли по этой самой дороге, возвращаясь с рыбалки.
Электричка на Рекшино пришла через две минуты после моего прихода, я еле успел купить билет. Ехать было одну остановку. Я зашел в вагон, опустился на свободное место и расслабился. Щеки и лоб немного жгло. Я не понимал – то ли меня просквозило весенней прохладой, то ли я просто слегка загорел на солнце. Было жарковато, хотелось снять свитер, но я не решался – как бы не усугубить простуду, если она есть. Потом оказалось, что никакой простуды нет и в помине.
Идти до садового домика брата было минут пятнадцать. Я рассказал брату и его жене про путешествие, завел машину и поехал. Но не все было так легко. На трассе уже начиналась пробка, которая часто закупоривает здесь проезд в сторону Нижнего. И ехать до поворота к мосту пришлось довольно долго.
Вот и все – отвернуты крышки с клапанов по бокам лодки, и оттуда со свистом вырывается воздух, перемешанный с засыпанным туда тальком. Через некоторое время куча вещей, включая и лодку в черном матерчатом мешке, перекочевывает уже в багажник автомашины. И мы начинаем пробиваться сквозь пробку домой - по направлению к Нижнему.