Мыс Фиолент .
Иногда вспоминается школа. Практически каждый год, придя в сентябре после летних каникул, все наши ученики писали сочинение «Как я провел лето». Уже тогда я хотел написать про одно место на Юге, запавшее мне в душу. Но так и не взялся за это. Написал про что-то другое.
Мальчишкой я любил рассматривать в журналах репродукции картин великих художников. Как-то попалась мне на глаза на одной из страниц картина под названием «Мыс Фиолент». Автор – известнейший маринист Айвазовский. На этой картине бушевала буря, волны разбивались о подножие скал. На эти скалы с трудом выбирался человек, вероятно матрос, потерпевший кораблекрушение. Все было сумрачным. И вдалеке, на скалах, виднелись строения то ли монастыря, то ли какой-то крепости. Возможно знатоки живописи и поправят меня, но в моей памяти сюжет картины сохранился именно в таком виде.
Сперва я увидел картину, а потом попал туда в реальности, или наоборот, я уже не помню. Но судьба забросила меня на это самое место. Спасибо моей маме. В мои школьные годы она брала меня в поездки в разные интересные места. Побывал я тогда и в прибалтийских республиках, которые в настоящее время независимы. Но сейчас разговор о Севастополе. Именно в его окрестностях находится это место. И вот старенький душный автобус везет меня и маму за пределы городской черты. За бортом 1982 год. Или восемьдесят первый. В автобусе жарко, он до предела набит людьми. Пахнет потом, тяжело дышать. Все люди влажные. Пытаюсь выглянуть в окошко из-за спин соседей. Ничего вразумительного. Какие-то строения, дома (не то сталинского, не то хрущевского времени). Почти все уже забылось, да и тогда особо не запомнилось. Потом стало еще больше народу. И вот наконец остановка.
Выходим. Автобус уехал. Выхлопной дым рассеялся. Мы отдышались, и нас окружил сухой, жаркий, но чистый воздух. Кроме нас почти никто не вышел. Вокруг голая степь, сухая трава. Мы идем направо от дороги. Часть земли разбита под дачные участки, огорожена, но домиков почти нет, по-видимому еще не успели построить. Идем не так уж и долго. И вдруг голая плоская степь обрывается. Мы оказываемся на краю. Ощущение было очень необычное. Когда мы шли по плоской как стол равнине, моря не было видно. И появилось оно только когда мы подошли к краю.
Скальные обрывы уходили и направо и налево. Внизу громоздились осыпи огромных камней. Море было гладким. Вода у берега покрывала валуны, окутанные бурыми водорослями. Сверху было даже непонятно, что они покрыты слоем воды глубиной в несколько метров, и редкие фигурки пловцов казались какими-то странными насекомыми, копошащимися цветными муравьями, висящими в воздухе. На расстоянии в сорок-пятьдесят метров от берега камни кончались, начинался песок. Морская вода над песком приобретала божественный светло-зеленый цвет. С увеличением глубины она становилась все бирюзовей и бирюзовей, а потом довольно резко приобретала темно-синий цвет. И оставалась синей до самого горизонта.
По «козьей» тропке мы с мамой очень осторожно спустились вниз. Удалось найти большой камень в виде наклонной плоской плиты, на котором мы и расположились. Когда мы появились здесь во второй раз неделю спустя, каменных глыб к моему удивлению стало больше. По-видимому, за неделю здесь успел пройти небольшой камнепад.
Направо от нас уходил в море небольшой скалистый мыс. Я поплыл туда. У меня была только маска, а трубка и ласты отсутствовали. Маску я поднял на лоб, чтоб не мешала смотреть по сторонам. Временами я опускал ее на глаза и погружал голову в воду. Внизу были огромные глыбы, заросшие подводной травой. Когда я отплыл достаточно далеко, между глыбами в расщелинах стал проглядывать белый песок.
Я плыл, забыв про все. Когда уставал, выбирался на камни и отдыхал. Доплыл до оконечности мыса, за ним была небольшая бухточка. Она представляла собой узкую расщелину в скалах. Отвесные каменные стены поднимались из воды на высоту в три-четыре человеческих роста. И вниз в глубину уходили примерно на столько же. Мне сразу представились древнегреческие времена. Возникло ощущение, что вот-вот в эту узкую бухточку втиснется небольшой военный корабль с греческими воинами, которые займут позиции на скалах, охраняя вход в бухту.
Вместо древних воинов на скалах появились парень и девушка. Парень прыгнул вниз ногами в бухточку. Вода как будто взорвалась потоком пузырьков воздуха. Парень был обут в кроссовки, то ли для того, чтоб не отбить ноги при прыжке, то ли просто для удобства лазания по скалам. Я пронаблюдал все это снизу, потом он уплыл, и я вновь остался один.
Я решил исследовать эту бухточку, заплыл в нее и поплыл внутрь. Скальные стены смыкались все теснее и теснее, пока не сомкнулись над моей головой полностью. Но бухта не кончилась. К своему удивлению я оказался в пещере. Я оглянулся на сияющий дневным светом вход и осторожно поплыл дальше в темноту. Стало мелко. Вода была уже не прозрачной, а мутной. Я подумал, что это может быть от помета птиц, потеки которого виднелись на стенах пещеры. Пожалуй все, решил я, пора возвращаться к свету.
Выплыв на дневной свет, я поплыл дальше вдоль оконечности мыса, уже за пределами бухты. Через некоторое время я нашел каменный выступ высотой метра в три, выдающийся в море. Я вылез на него, изрезав ноги об ракушки. И справа, и слева, и спереди было море, берега не было видно. Сзади была горячая скала. Здесь, на этом покатом камне я долго отдыхал, загорая на солнце. Кровь сочилась с царапин на моих ногах, смешиваясь с морской водой и постепенно засыхая на солнце.
Потом я написал стихи про этот свой заплыв. Я понял, что это одно из больших и редких удовольствий, доступное далеко не всем – долго плыть, напрягая все мышцы тела, плыть вперед к неизвестности. И, устав, найти уединенное место, вылезти на сушу и замереть на солнце, давая телу желанный отдых.
Мама весьма обеспокоилась моим долгим отсутствием. Но я, естественно, вернулся благополучно. Потом я плавал и дальше вдоль берега. Там начиналась огороженная территория с культурным пляжем. Но на этом пляже никого не было. Мне запомнились камешки с этого пляжа. Обычно на Юге они почти все серые, здесь же они были цветные. Какого цвета – скажу честно, не помню.
Вот так вот. Надолго я запомнил этот мыс, куда мы приехали, не взяв даже воды. Во второй раз мы ели на этих камнях арбуз. Как там теперь, много лет спустя? Может быть все застроили домами и дачами? Хорошо, если это пустынное побережье осталось неосвоенным. Даст бог, вернусь сюда.
Итак, я все таки сделал это. Написал про Фиолент.