Я не торопясь ехал по слабоосвещенной канавинской улице вдоль трамвайных путей. У обочины кое-где были припаркованы легковушки, рядом с некоторыми кучковались то ли таксисты, то ли просто какие-то подозрительные мужики. Шлюх не было видно, то ли все уже разъехались с клиентами, то ли непонятная статистическая флуктуация свела их концентрацию в этой злачной пространственно-временной канавинской точке к нулю. Может быть, пару минут назад просто проехала милицейская машина. Но я их и не искал, стандартные фразы «Я работаю» и «Сколько стоит», а потом торопливый отсос на заднем сиденье автомобиля – это слишком примитивно.
В этих местах витает какой-то едва уловимый дух торгашества и разврата. Возможно это отголоски Нижегородской ярмарки, центр которой был не так далеко отсюда – полчаса пешком в сторону устья Оки. А может это следствие близости и ныне здравствующего Канавинского рынка. Непосредственно через эти места проходила граница промышленной выставки 1896 года. Тяжелый чугунный фонтан перед входом в сад имени Первого Мая напоминает о тех временах. Если присмотреться, можно в здешних закоулках обнаружить переделанные и подновленные позднейшими «мастерами» строения, явно несущие на себе следы старинного русского изысканного стиля. Они загорожены зданиями послереволюционной эпохи, которые зачастую разваливаются на глазах. И едва ли не быстрее всех других – дворец культуры Ленина, в котором еще в 1933 году выступал один из тогдашних вождей Калинин. Еще держатся большие жилые дома сталинского времени. И везде, где можно, как грибы растут бетонные и кирпичные коробки более поздних времен.
За дворцом Ленина можно неожиданно обнаружить островок частной застройки. А напротив самого дворца – отлично обустроенное и весьма красивое здание детской железной дороги. Сама дорога, детище сталинского времени, в позднейшие годы была безжалостно укорочена, но отрезок ее, ведущий до Комсомольского шоссе, сохранился. Было бы интересно как-нибудь прогуляться по ее узкой колее до конца и посмотреть – что там за места.
Совсем недавно, несколько лет спустя после описываемых событий, в нижегородской газете я нашел интервью с одним яхтсменом, с которым мы иногда бывали в одной компании еще в девяностые годы. Этот мужчина, по возрасту значительно более старший, чем я , вспоминал свое детство в пятидесятых. По его словам, район ярмарки тогда напоминал Венецию – каналами и прудами около Староярмарочного собора. Потом это все засыпали землей и застроили многоэтажками. Я заинтересовался этой темой и нашел в Интернете несколько упоминаний о Бетанкуровском канале, который подковой охватывал Староярмарочный собор и имел ответвление, соединявшее его с Мещерским озером. Все засыпали песком. Подумалось – хорошо, что большевики не дошли до Венеции. Они бы и тамошние каналы засыпали под лозунгом борьбы с нездоровыми болотистыми испарениями, а старинные здания снесли и заменили на панельные пятиэтажки.
Ехал я по перестроенной Канавинской Слободе медленно, взгляд мой блуждал по сторонам, хотя я, конечно, не упускал из поля зрения и непосредственное направление движения. Внимание мое привлекла фигура молодой женщины в плаще, неторопливым шагом движущаяся по тротуару. Я видел ее со спины. В темноте мне показалось, что она что-то держит перед глазами. Неужели она на ходу да еще в темноте читает книгу или газету?
Я проехал немного вперед, припарковался и подождал, пока она пройдет мимо, наблюдая за ней из окошка машины. Она действительно как будто что-то читала прямо на ходу. Но потом, возле мусорного ящика, она убрала предмет своего чтения в пакет и что-то достала из урны. И потом пошла дальше. Мне стало интересно.
Я тронулся, догнал ее, снова остановил машину и подошел. Выглядела она вполне прилично и была трезвой.
-Не желаете прокатиться? – спросил я ее. – Давайте, подвезу немного.
Она посмотрела на меня и двинулась к машине. Я вернулся на свое место. При этом боковым зрением заметил, что мужики, столпившиеся метрах в тридцати, как будто с какими-то ухмылками смотрели в мою сторону.
Села она на заднее сиденье.
-А что вы делаете здесь в такое позднее время? Если не секрет, конечно, - поинтересовался я.
-Бутылки собираю, - по-простому ответила она. – Ребенку надо поесть купить.
-Да… - протянул я, ощутив легкое чувство вины за свою не такую уж и большую зарплату компьютерщика, позволяющую тем не менее прокормиться без поиска стеклянной тары по мусорным бакам. Бутылки я изредка сдавал, но свои, из-под выпитого пива. Хотя чаще, честно говоря, я их просто выбрасывал.
-А что зря кататься? Как вы насчет того, чтоб заняться сексом? – предложил я ей. На самом деле, если честно, никакого желания заниматься сексом у меня не было, но захотелось испытать ее. Проститутка она или нет? Проститутки обычно просто стоят или гуляют у обочины.
-Что, что? – переспросила она тихим голосом в ответ на мое предложение.
-Сексом, ну любовью то-есть.
-Мне вообще-то деньги нужны, - неуверенно сказала она.
-Я заплачу. Сколько надо?
-Ну, рублей двести, - протянула она.
«Все, испытание закончено», - подумал я. Двести рублей у меня были. Но заниматься или не заниматься с ней сексом?
-А у тебя со здоровьем все в порядке? – грозно спросил я.
-Да, - как-то не очень уверенно ответила она. – Но мы же с презервативом будем, я надеюсь?
«Вот и готов обратный путь к отступлению!» - решил я. И произнес:
-Вообще-то презервативов у меня нет. Так что, давай-ка лучше прокатимся и просто поболтаем.
Мне показалось, что она разочарована.
-Да я здоровая, честное слово!
-Нет, лучше я все-таки не буду рисковать.
-А вы не могли бы тогда меня до Московского вокзала довезти? Там бутылки ночью принимают.
-Да без проблем!
Тут я вспомнил про то, что она как-будто что-то читала на ходу.
-А ты читала что-то, когда шла?
-Да. Молитвы.
-Что, молитвы? По книжке?
-Да.
-А покажи мне!
Она достала из своего пакета маленькую книжечку карманного формата. Я взял, поднес к мерцающей зеленым светом приборной доске, присмотрелся. Это действительно был молитвенник.
Я вернул ей книгу и тронулся. Мы доехали до Московского, болтая о жизни. Потом она попросила у меня сколько-нибудь денег для ребенка. Я дал то ли шестьдесят, то ли семьдесят рублей. И искренне пожелал ей удачи.
Буривой, 2011