Александр К.
|
|
Предупреждения: Повесть является литературным произведением и основана на вымышленных событиях. Все совпадения с настоящими именами и событиями случайны. В повести воспроизводится реальный язык, на котором говорят люди. Поэтому в некоторых главах есть фрагменты ненормативной лексики.
|
Часть первая
Начало истории.
1
Солнце уже зашло. Наступала холодная майская ночь. Ветер гнал пыльную поземку по асфальту одной из центральных нижегородских площадей. Временами жестко хлестал по глазам. Я кутался в плотную куртку из черной джинсовой ткани. На противоположной стороне темнели деревья сквера с памятником героям пятого года. Тогда казаки разгоняли здесь, на Острожной площади, антиправительственный митинг. На памятнике выбиты фамилии людей. Кто они - знает ли кто-нибудь это сейчас, почти сто лет спустя? В наше время, в две тысячи третьем, здесь все тихо. Чуть левее притаился во тьме нижегородский тюремный замок. Его загородили со всех сторон новыми строениями – со стороны площади высится массивная свечка-девятиэтажка с примыкающим прямоугольником гастронома, а со стороны улицы Белинского еще во времена Сталина воздвигли монументальный жилой дом. Сам же замок-тюрьма с невысокими круглыми башнями выглядит весьма неплохо, особенно по сравнению с окружающими «шедеврами» советской архитектуры, только осмотреть его целиком можно лишь сбоку, из-за деревьев сквера. В России замки – это большая редкость, ведь феодалы на нашей территории не имели обыкновения строить себе укрепленные каменные цитадели. Вот кремлей, дворцов и монастырей осталось, слава богу, некоторое количество. Но хорошо сохранившийся боевой замок – наверное, только один, в Выборге, еще со шведских времен. Так что наш нижегородский замок, пусть он и тюремный, пусть вокруг него и не разыгрывались средневековые баталии и осады, все равно достоин того, чтоб его окружили просторным парком, чтобы уродливые здания поздних времен не мешали смотреть на него и думать о судьбе, о воле и о неволе.
Последние автобусы ушли. Но кое-кто еще стоял на остановке, в призрачной надежде добраться домой, до своих теплых постелей (у кого они есть). Временами кто-то терял терпение и останавливал такси. Другие же ждали – денег у людей совсем не густо, а цены таксисты заламывают – ого-го.
Мы с другом просто гуляли. Машину оставили на другой стороне площади, у забора, за которым уже лет двадцать зарастали кустарником бугры непонятной стройки. Машина – не какая-нибудь сверхдорогая иномарка, а простая отечественная «девятка». Но мне она нравилась – благородный серо-голубой цвет, черный металлический спойлер на крыше над задним стеклом. Временами я бросал взгляд на угол площади, за которым она стояла – все ли в порядке? Сейчас прогуляемся, купим пивка и поедем ночевать ко мне – в холостяцкую однокомнатную квартирку в четырех остановках от центра.
Мы прошли мимо группки молодежи – какие-то рокеры в черных блестящих косухах. Стоят, пьют пиво. Рядом киоск – но здесь покупать что-то незачем, купим возле дома. Вот ветер снова хлестнул по глазам. Черемуха что ли зацвела, отчего такой холод? Или уже отцвела?
Я протер глаза. Через площадь медленно шла девчонка. Шла как-то странно, медленно, чуть пошатываясь. Я постоял с минуту, наблюдая за ней. Потом пошел навстречу.
-Привет! Пойдем, постоим с нами, - обратился я к ней. Я ожидал, что она отшатнется, но она, медленно посмотрев на меня, сделала шаг в мою сторону, чуть-чуть изменив траекторию своего движения. Я развернулся и пошел на полшага впереди, указывая направление:
-Вон там мой товарищ стоит!
Что характерно, идея подойти к ней возникла именно у меня, а не у Володи. Впрочем, это правильно, что мы не рванулись к ней навстречу оба. Двоих она, возможно, испугалась бы.
Володя ждал нас у кромки тротуара. Одет он был в черную кожаную куртку-косуху собственного пошива, которой очень гордился. Со множеством ремешков и молний. По куртке можно было сделать почти безошибочный вывод – владелец любит или рок, или мотоциклы. Или и то и другое. Володя не был поклонником рок-музыки, а был поклонником мотоциклов. Если говорить более определенно, он надеялся в обозримом будущем стать байкером и приобрести для этого какой-нибудь старый «Урал», переделав его потом в соответствующем стиле. Он часто и с удовольствием рассуждал, что если проехаться по глухим деревням, то у местных жителей в хлевах и овинах еще можно найти по сходной цене и «Урал», и «Днепр» с коляской. А если очень постараться, то можно и фашистский мотоцикл времен войны разыскать где-нибудь в сарайчике! Сам он тем временем прикупал кое-какие запчасти для будущего транспортного средства. Очень гордился приобретением по дешевке у какого-то алкоголика колесной вилки. «Это что это у тебя такое? Да это ж вилка для Урала! - вспоминал он свой диалог с мужичком, - а куда тащишь?» «В цветмет сдам», - отвечал тот. «Да она ж из черного металла, давай я у тебя куплю!» - вот таким образом Володя по дешевке стал обладателем ценного акцессуара. И часто бывал в приподнятом настроении, предвкушая поездки с ветерком по родным просторам.
Его куртка была широко распахнута. Грудь была прикрыта черной майкой с большим рисунком оскаленной головы волка. Это был его тотемный символ в честь фамилии. Девушка бросила заинтересованный взгляд на его майку.
-Здра-авствуйте! Меня Владимир зовут! – начал он разговор.
-Татьяна, - ответила девушка неожиданно низким и приятным голосом.
-Опять Татьяна! Ненавижу это имя, - повернулся он ко мне.
-Ну ты давай, не пугай девчонку, - попытался успокоить я его. Временами мой товарищ впадал в мрачные воспоминания о своей бывшей супруге. Фактически бывшей, так как формально они все еще состояли в браке, хотя и не жили уже несколько лет.
Мы стояли под фонарем, и я имел возможность рассмотреть девушку поподробнее. Очень молода, весьма симпатична. Короткие волосы – прическа под мальчика. Какая-то странноватая одежда – красные брюки, которые ей явно длинны, и розовая кофта в обтяжку с чуть приоткрытой молнией на плече. Вином от нее не пахнет, но глаза чем-то затуманены.
-У нас тут машина рядом, может там постоим? – продолжаю я разговор.
-А где?
-Да вон там за углом.
Она кивнула, и мы пошли через площадь к машине. Мы остановились рядом с бортом моего транспортного средства, я снял машину с сигнализации и приоткрыл дверь, чтоб сигнализация не включилась снова. Боковым зрением заметил, что девушка пальцами слегка прикоснулась к Володиной майке, прямо к клыкам волка на его груди. Возможно, Володя даже не заметил этого, по крайней мере он никак не прореагировал. Она явно не равнодушна к этому волку! Или к самому Володе? Мне стало слегка завидно. У меня не было такой брутальной майки с волком и такой косухи ручного пошива! Была только черная джинсовая куртка и синяя однотонная футболка. Но я знал, что это не имеет значения. Время ткет свою ткань, и в следующий момент может случиться все, что угодно. Она может поцеловать даже в губы меня или его и тут же исчезнуть в темноте. Я решил не тянуть время и вежливо предложил:
-Таня, мы тут водочки собрались попить у меня дома. Поедем с нами за компанию!
Ответ прозвучать не успел. Из темноты появилась фигура другой девушки, полноватой, с пучком темных волос, затянутым по-взрослому.
-Это ты, Тань, что ли? – энергично воскликнула она. Таня отошла к ней, и они стали в полголоса обсуждать какие-то свои девчачьи дела.
-Ты Широкову давно видела с Маняниной? – доносились до нас обрывки фраз. Мы с Володей переглянулись. Что делать, обеих их звать на квартиру что ли? Но вторая подруга мне совсем не нравилась.
-Девушка, милая, мы тут отдохнуть собрались как следует между собой, вы уж нам не перебивайте компанию, - подчеркнуто вежливо и дружелюбно сказал мой друг.
-Тань, ну я пойду, пожалуй, давай, звони завтра, - заторопилась после этих слов новая подруга.
Проблема решилась неожиданно просто. Я опасался, что Таня уйдет вместе с ней, но она осталась с нами.
-Ну, поехали, что ли? Что здесь на холоде мерзнуть? – ускорил я процесс, садясь на водительское сиденье. Володя и Таня сели сзади. Мы тронулись. В зеркало заднего вида я заметил, как она прижалась к нему. Вот опять потянулась рукой к волку. Я включил кассету. Ехать было всего пять минут.
2
Мы подъехали к киоску возле моего дома. Я толкаю белую эмалированную ручку стеклянной двери и захожу внутрь, вспугнув задремавшую продавщицу.
-Водочки, пожалуйста, мне, пару бутылок.
-Какую?
-Да «Мягкую». И колбаски молочной грамм четыреста. Хлеб свежий у вас?
-Свежий, свежий.
-Ну, прекрасно. И хлебушек мягкий, и водочка мягкая.
Забрав пакет с продуктами, выхожу к своим спутникам. Еще пять минут – и машина заперта в гараже. А мы - в темном подъезде. Слегка пахнет гнильцой с мусоропровода. Тесная клетушка лифта со скрежетом тащит нас вверх.
Дома я пригласил гостей в единственную комнату. Они уселись на диване. Я поставил рядом две табуретки, накрыл газетой. Это будет стол. У меня был и настоящий стол, но для скромного ужина на троих сойдет и так.
Вот вытащена из загашника и открыта банка кабачковой икры.
-Икорка, хорошо! – комментирует Володя.
Вот и колбаска нарезана. Вместе с ржаным хлебушком. Открыта и раскупорена первая бутылка водки. Я включил видеомагнитофон с музыкальной кассетой.
-Ну, за знакомство! – предложил я стандартный тост. Тане хватило одной рюмки. Она и так была как сонная муха и почти ничего не говорила. А тут ее практически моментально сморил сон. Она кувыркнулась на диван и замерла, свернувшись калачиком.
-Ну что, не будем мешать девчонке? Пускай спит, умаялась, – предложил Володя, и мы переместились на кухню, где у меня тоже стоял диванчик, на котором зачастую ночевал мой друг.
Выпили еще по одной. Помолчали.
-Ну, что делать будем? – спросил я усмехнувшись.
-Санек, а давай мы не будем ее ебать! – предложил Володя. Все таки он был более чистым и целомудренным, чем я. Моя же изначальная чистота была сильно подпорчена ядовитыми испарениями окружающей жизни. Все чаще ко мне приходило ощущение, что и меня, и окружающих, и все страну в целом то быстрее, то медленнее засасывает в трясину. Возможно, впервые я почувствовал это через некоторое время после псевдореволюции девяносто первого года. Когда оправдали военных, от рук которых погибли трое демонстрантов во время августовских событий в Москве. «Падлы, расстреливать их надо!» - вспоминаю я слова Женьки Ванина, с которым мы дружили первые послеинститутские годы, занимаясь научной работой в соседних отделах. А потом выяснилось, что никто не виноват.
Тогда я ни о чем этом не думал. Я просто помолчал, потом ответил Володе:
-Ты погляди, она накурилась или таблеток каких-то обожралась. Да если мы не оттрахаем ее, она сама над нами завтра смеяться будет!
-Ну и кто первый будет?
-Мне все равно. Давай ты, если хочешь. Ты ей вроде понравился.
Володя помолчал. Потом ответил:
-Сейчас я ее принесу.
-Принесешь? Зачем? Пускай лежит, где лежит!
-Нет, я ее на своем месте ебать буду.
Он имел ввиду тот самый кухонный диванчик, на котором временами спал, оставаясь у меня ночевать, и на котором мы сейчас сидели.
-А у тебя резина есть?
-Есть, есть, - я достал пачку презервативов и дал ему.
Володя пошел в комнату. Я взял водку и закуску и двинулся за ним. Он взвалил Татьяну на плечо, так что голова и ноги свесились вниз, и понес на кухню.
-Сучары, блядь! – выругалась она, пытаясь приподнять голову.
Я поставил бутылку на импровизированный стол. Налил рюмку. Огляделся. Вот газетка, нарезанный хлебушек, нежно-розовая колбаса. По газете рассыпались крошки, несколько упало на пол. Вот банка с икрой – почти половину уже съели. Я аккуратно положил ложкой слой икры на кусок хлеба, зажмурился и выпил рюмку. «Санек, не увлекайся, - мелькнула мысль, - пора притормозить, тебе нельзя напиваться в хлам».
Володи не было долго. Я подумал, что он уже заснул. Хотя временами какой-то шум из кухни все же доносился.
Наконец он появился. Его шатало. Правая рука была согнута в локте. Тремя пальцами он держал использованный презерватив. Я не поверил своим глазам – Володя сел и гордо положил свой презерватив на угол стола. Я мрачно посмотрел на него:
-Ты охуел что ли? Ведь мы же здесь едим!
Володя слегка смутился. Он сгреб свое защитное средство и вышел на кухню, где у меня стояло мусорное ведро. После налил рюмку, перелив несколько капель через край на газету. Выпил, закусил коркой хлеба. Помолчал немного и начал свой рассказ.
-Да… Слушай, у нее там месячные, похоже. Тряпки какие-то в крови. Ужас!
Я посматривал на него и кивал головой… Мое сознание подернулось рябью, но сейчас я уже успокаивался. Вряд ли он хотел меня оскорбить, и к тому же резиновое средство он положил на свой край стола, а не на мой.
Все это сейчас я помню очень нетвердо. Было все именно в такой последовательности, или немного в другой? Я с усилием роюсь в мутной воде своей памяти, пытаясь крюком достать более или менее точные воспоминания. Подсказать некому – Татьяна ничего не помнит. Презерватив на столе был, это точно. Да, похоже все было именно так.
Я встал и пошел в кухню. Там был полумрак – в окно проливался свет фонарей с улицы. Татьяна голая лежала на диванчике, вытянувшись в струнку. Она спала.
Я наклонился над ее лицом. Милое девичье личико, очень молодое. Фигурные губки. Я дотронулся до них рукой. Губы чуть шевельнулись. Я провел рукой по груди, спустился ниже, через плоский живот – к ее промежности. Слегка потрепал волосы на лобке. Милое дело! Я ощутил, как мой пенис начинает выпрямляться и твердеть.
Она не пользовалась духами. Но я чувствовал приятный запах. Видимо это был запах молодости.
Фигура ее была почти идеальной. Упругая, но не очень большая грудь – она больше ощущалась пальцами, чем была видна в полумраке. Длинные стройные мускулистые ноги. Я понял, что мой пенис уже можно пускать в дело, приспустил джинсы и не спеша накатил на него презерватив. После этого раздвинул ее ноги, согнул их в коленях и вставил свой член куда полагается. Начались равномерные движения. В один момент мне показалось, что она что-то пробормотала. Хотя она лежала совершенно неподвижно, я все равно получал удовольствие.
Потом я встал, оделся, вышел из кухни в комнату к Володе. Мы выпили еще. После этого я сказал, что хочу спать, и он ушел на кухню к Тане.
Утром мы поднялись часов в восемь, несмотря на выходной. Испили крепкого кофе. Таня оделась и попросила отвезти ее к больнице в Высоково. Я вышел из дома, завел машину в гараже, и мы поехали. Голова была тяжелой. Во рту ощущался вкус спиртового перегара, и я боялся встретить по пути гаишников – как бы их приборчик не показал чего лишнего. Мы остановились во дворе больницы. Тани не было минут двадцать. Потом она вернулась и попросила довезти ее до дома.
-Ты что в больнице делала? - спросил я, выкручивая руль.
-Колеса мне дали.
-Что, что?
-Ну таблетки.
Я переглянулся с Володей. Вот в чем причина ее вчерашнего состояния! Я спросил, сколько ей лет. Ей было семнадцать. Потом она предложила обменяться телефонами. Я записал ей свой номер на бумажке. На другом листочке она нацарапала свой. И после этого ушла.
-Ты почувствовал, как от нее пахнет? – спросил Володя.
-Да, - кивнул головой я.
-Я проснулся когда, гляжу, она тоже просыпается, - продолжал мой друг, - и спрашивает меня: «А что вчера было?» Я отвечаю ей: «Ебли мы тебя, девонька!» А она смотрит, глазами хлопает и ничего не говорит!
3
Наверное, настало время рассказать немного о себе. Далеко углубляться в дебри прошлого, пожалуй, не буду. Я – молодой мужчина тридцати семи лет, но выглядящий значительно моложе – лет на тридцать, все-таки здоровый образ жизни сказывается. Владимир старше меня на шесть годков. И тоже выглядит значительно моложе своих лет. Но его чуть быстрее засасывает всеобщая трясина, так как он несколько злоупотребляет белым прозрачным напитком, сделанным на основе жидкости, которую ученые глубокомысленно и несколько старомодно называют «spiritus vini».
Я – человек интеллектуальной профессии, программист. Володя раньше промышлял себе на жизнь периодическим пошивом меховых изделий, но сейчас коротко подстригся и перешел к оседлой профессии охранника. Образования у него нет. Но нам всегда есть о чем поговорить. Природа, музыка ленинградской волны, философия, в том числе и восточная. Я не большой знаток восточных самурайских тем, но поддержать разговор в этом направлении и даже вставить пару слов могу.
В принципе, изложением этих сведений можно и ограничиться, для дальнейшего рассказа однозначно хватит. Но, пожалуй, отмотаю свиток своей жизни (или видеомагнитофонную ленту) еще на несколько оборотов.
Примерно за год до описываемых событий я по объявлению в газете пришел устраиваться на работу в одну из нижегородских компаний, торговавшую жрачкой. Не хочется писать «крупнооптовая торговля продуктами питания» - это ведь не курсовая работа по маркетингу. «Как называется контора?» - возможно, возникнет вопрос у вас. Буду я хвалить эту контору или ругать ее – в любом случае, как вы, возможно, понимаете, упоминание ее имени будет для нее рекламой. Я же никакую рекламу ей делать не собираюсь – слишком много чести. Так что назовем ее просто и со вкусом – «Продснабсбыт».
Довольно легко я тогда нашел нужные ворота в одной из промышленных зон города. Сторожиха в будке заглянула в паспорт, записала мою фамилию и впустила меня внутрь – на узкий и длинный участок земли, уходящий вглубь квартала и огороженный серым бетонным забором. Справа было офисное здание. Я вошел внутрь, окинул взглядом стеклянные витрины с образцами консервных банок и картонных пачек. Рядом за стойкой сидела деревенского вида девушка с темными сальными волосами и прыщавым лицом. «Наверное, менеджер по сбыту», - понял я. Потом я позвонил по внутреннему телефону в отдел кадров. Ко мне спустился молоденький еврейчик , очень худой, с живыми черными глазами. Мы прошли в так называемую «комнату для переговоров» - небольшой отсек без окон, где уселись за стол.
-Ну, давайте, расскажите что-нибудь о себе, - приветливо сказал он мне.
Я улыбнулся и ответил:
-Начну, пожалуй, с того, что в «эн-надесятом» году я закончил политех…
На самом деле я, конечно, назвал настоящий год, в котором окончил этот безо всяких шуток замечательный институт. Дальше я упомянул о том, что экономическая разруха в стране заставила меня заняться программированием. И рассказал о паре-тройке фирмешек, где перед этим я продавал свое рабочее время хозяевам-торгашам.
Видно ему мой рассказ понравился, и, позвонив на следующий день, я получил приглашение приходить и устраиваться на работу. Отдавая документы в отделе кадров, я узнал, что собеседование со мной проводил мой будущий непосредственный начальник - руководитель информационного отдела. Когда я услышал его фамилию, у меня в голове тут же возникли строчки когда-то слышанной песенки из кинофильма:
А поезд тихо е-,
А поезд тихо ха-,
А поезд тихо ехал на Бердичев…
Похоже, предки моего будущего начальника были выходцами из этого украинского городка, который называют еще «Волынским Иерусалимом». Таким образом, внешность и фамилия вполне дополняли друг друга. Он провел меня в «серверную» - небольшое помещение без окон, где стояли и жужжали самые главные компьютеры организации. И в дополнение к этому размещались рабочие места приходящего со стороны телефониста и двух компьютерщиков, один из которых увольнялся и дорабатывал здесь последние дни. Понятное дело, в помещении постоянно горел электрический свет.
В этом месте повествования передо мной встает некий барьер. Надо бы рассказать, хотя бы кратко, о производственных задачах, которые поставило передо мной многоуважаемое начальство. Но ситуация в компьютерной области меняется так быстро, что если я назову хоть одно специфическое наименование, да еще с номером версии, оно, я боюсь, мало что скажет даже специалистам через четыре-пять лет. А лет через двадцать? Тем более, что я опасаюсь, что мой опус возможно и не пробьется к читателям раньше этого срока. Подавляющее же большинство людей могут просто разозлиться, решив, что я слишком умный. А я не хочу их злить и раздражать. Таким образом, я постараюсь рассказать обо всех этих делах без малейшего упоминания о названиях языков программирования, операционных систем, баз данных et cetera (как выражались древние латиняне).
Опять вспомнил моего товарища и бывшего коллегу Женьку Ванина, который сейчас в Швеции, и к которому я зашел как-то на работе в первой половине девяностых. Я застал его режущимся в «Вольфенштейн Три-Дэ». Главный герой игры носился по коридорам средневекового замка и сражался с бандой эсэсовцев, тяжело дыша и скисая на глазах – жизненная сила кончалась из-за ранений. «Мне кажется, такие игры программируют фанатики», - сказал он в ответ на мои восхищенные замечания по поводу действа на экране. Потом я рассказал ему о своем начинающемся погружении в необозримый компьютерный мир. «Я не вижу смысла что-то углубленно изучать. Не успеешь освоить один редактор, как появляется другой», - сказал он (имея ввиду программы для набивания текста). Женя, возможно, был лучшим студентом нашей группы, и его мнению я вполне доверяю.
Сам я люблю, когда то, что делает программа, укладывается в рамки какой-нибудь стройной теории, и ты, познакомившись с этой теорией, можешь понять и предсказать, что будет при выполнении того или иного действия. Но часто такой подход не работает. Нужно лазить по всем пунктам меню программы и скрупулезно изучать, что получается при нажатии той или иной кнопочки. Имея при этом дурно написанную инструкцию в руках или, что значительно чаще, безо всякой инструкции. При этом непонятно, понадобится ли тебе вообще когда-нибудь нажимать на эту кнопочку. Мне не особо нравится такое времяпровождение. Но многие специалисты это любят и с увлечением методично проползают по всем глухим, кривым и насыщенным ошибками закоулкам программ, с которыми имеют дело. Совпадение это или нет, но я замечал, что поговорить с такими спецами ни о чем другом, кроме программы, в которой они так самозабвенно копаются, решительно не получается. Да и о программе они часто избегают говорить, как партизаны оберегая свое «know how». Еще раз скажу – добытое таким путем знание устаревает достаточно быстро. Часто вместе с версией соответствующей программы, у которой создатели сочтут нужным радикально изменить концепцию или хотя бы перетасовать то, что напихано в ее меню.
Вместе со мной на работу взяли еще одного молодого человека. По виду это был простой пацанчик из рабочего района (лет двадцати двух). Он должен был заниматься непосредственным обслуживанием компьютеров – решать текущие проблемы. Наш начальник на третий день уехал в командировку в какой-то из филиалов области. С одним из компьютеров за это время произошла небольшая неприятность, и новый сотрудник вызвонил начальника: «Что делать, подскажи!» Но после этого был немедленно уволен, наверное, даже раньше, чем начальник вернулся из командировки. «Он так беспомощно разговаривал со мной по телефону», - говорил потом начальник Дима.
Вернусь к производственным задачам. Главная программа фирмы работала все медленнее и медленнее. Руководство решило – нужно исправлять ситуацию. Что делать? Было два возможных направления действий (на самом деле, конечно, их можно было придумать и больше). И на одно из направлений посадили меня – дерзай, продвигайся вперед. Причем посадили на новое рабочее место – в комнату, где с трудом уместились только мой рабочий стол и стул. Комната, как и «серверная», тоже не имела окон. Заметим, что многовато было в этой фирме комнат без окон! Вероятно, это была бывшая кладовка. Но, в отличие от серверной, где работал кондиционер, здесь была липкая удушающая жара. Я сидел с открытой настежь дверью. Примерно через месяц (после моих неоднократных просьб) этот кошмар закончился, и меня подсадили в отдел кадров, устроив там временное рабочее место.
Через некоторое время в фирму взяли еще одного сотрудника. Как я понял, его привел мой начальник. Был ли он тоже евреем? Непонятно. Фамилию он имел вполне русскую – Кузнецов. А внешность - восточную. После того, как он в разговоре упомянул о своей поездке в Израиль, я перестал сомневаться в его еврейском происхождении.
А кстати, владельцы фирмы – какое они имели происхождение? Их была целая семейка – отец, сын, дочка и муж дочки. Фирма тоже была не одна. Видимо с целью более удобного ухода от налогов они расщепили свой бизнес на несколько фирмочек (каждый руководил своей). Фамилия семьи по построению русская – заканчивается на «-ин». Лица не то что бы еврейские, но и не совсем славянские. Так что насчет происхождения – полный информационный туман. Просто не берусь судить.
Новому системному администратору Кузнецову поручили продвинуться по второму пути ускорения рабочей программы. Этот путь был попроще, чем мой. И через довольно короткое время он добился успеха. Руководство собрало целый фуршет, чтоб его похвалить. Направление, по которому двигался я, решили временно заморозить. Но я об этом не жалел. Мне дали новое задание – писать программу для отдела кадров. А немного погодя – еще одну, для товароведов. Оговоренное время прошло – и обе программы благополучно заработали. Но меня за это никто, как обычно, не хвалил.
Новый сисадмин Кузнецов, в отличие от приветливого начальника Димы, со своими коллегами говорил свысока, даже, я бы сказал, с еле скрываемой неприязнью. Возможно, считал всех «ламерами», то-есть чайниками. Как-то раз я зашел по делам на минуту в полутемную серверную и не заметил притаившегося там за монитором Кузнецова из-за его черноты. А тот даже и не подумал подать голос. Выйдя, я закрыл дверь на ключ, как полагается по инструкции. Мобильные телефоны были тогда еще мало распространены, рабочий же телефон почему-то не работал. И пришлось моему глубокоуважаемому коллеге просидеть взаперти полдня в темноте, так как свет я тоже выключил, а выключатель был снаружи. После этого инцидента он на долгое время вообще перестал меня замечать.
Через несколько месяцев, когда все компьютерщики сидели уже в отдельной комнате, Кузнецов, доставая при помощи начальника Димы какой-то ящик с верхней полки шкафа рядом с моим столом, уронил этот ящик прямо на мой компьютер. Ровное гудение агрегата тут же сменилось периодическим треском, который бывает, когда мальчишки-велосипедисты приспосабливают линейку около колеса так, что бы она задевала спицы при езде. А через некоторое время компьютер вообще завис. Наверное, мне нужно было тут же накатать докладную самому высокому начальству – испорчено частное имущество, прервано выполнение важного задания. Но я, видимо к моему несчастью, не имею таких привычек. Довольно беззлобно отругав его за неуклюжесть, я достал отверточку, развинтил системный блок компьютера, развинтил коробку блока питания и заменил крыльчатку вентилятора.
Так месяц проходил за месяцем, лето сменилось осенью. Зарплату я получал и не большую и не маленькую – восемь тысяч рублей. В конверте, то-есть по-черному (это означает, что большая ее часть усилиями уважаемого руководства выводилась из-под гнета налогообложения). Как и остальные коллеги, впрочем. А коллег становилось все больше, программистский отдел расширялся.
4
Как-то в один осенний денек начальник Дима зашел к нам в комнату и объявил, что перед отделом стоят три большие задачи. Первая задача – это обслуживание компьютеров в магазинах новой розничной сети, которую задумали основать хозяева фирмы (розничная сеть – это просто куча магазинов). Вторая задача – это составление программы для бухгалтерии. И третья… Честно говоря, я ее уже позабыл. Наверное, просто рутинное обслуживание уже работающих компьютеров.
Я подумал один-два дня и подошел к Диме, чтоб предложить свою кандидатуру для обслуживания новых магазинов самообслуживания (простите за некую игру слов). Он дал добро. Через несколько дней были оформлены документы по моему переводу в «параллельную» фирму. Там директорствовал муж дочки самого главного хозяина – высокий мужчина с выпирающим животом, на вид лет тридцати с небольшим. Он имел достаточно высокомерное выражение лица (не блещущего особым интеллектом, даже, можно сказать, туповатого). Ездил на большом джипе, хотя одевался достаточно просто – джинсы и свитер.
Да, чуть не забыл. За некоторое время до этого в нашем разрастающемся отделе появился еще один программист. Назову его «парень из пригорода». Через день после того, как я попросился в магазины самообслуживания, он подошел ко мне и задумчиво спросил:
-Ты я слышал, на самообслуживание решил податься.
-Да.
-А мне тогда на бухгалтерию что ли?
-Да… Наверное!
«Похоже, парень из пригорода, - подумал я, растягивая свою фразу, - сам желал заняться этим направлением». Но, получается, я его опередил.
Как я теперь понимаю, зря я ввязался в это дело. Лучше было бы на самом деле уступить это направление кому-нибудь другому. А самому продолжать заниматься более творческим делом – сочинять новые программы. Но мне хотелось набраться опыта, посмотреть, как устроена работа в розничной торговле. Честно говоря, я надеялся создать когда-нибудь в обозримом будущем некую универсальную программу и для оптовой, и для розничной торговли. Конечно, такие программы уже были в России, в том числе и одна, почти монопольно отхватившая процентов восемьдесят рыночного пространства. Но я надеялся сделать лучше.
Зарплату на новом месте мне пообещали повысить – почти на тысячу рублей. Хотя и мелочь, но, тем не менее, приятная.
Было у меня и еще одно потаенное желание. Я подумал, что возникает удобный момент для того, чтобы самому стать небольшим начальником и возглавить – нет, не все новое направление, а только его компьютерную часть. После того, как магазинов станет больше, и возьмут на работу еще какого-нибудь компьютерщика в помощь мне. Но, видимо, у хозяев бизнеса были свои планы на этот счет. Возможно, по их мнению, я происхождением не вышел для этой роли. Начальником стал опять Дима. Я, как и прежде, подчинялся ему, хотя работал в «другом юридическом лице». Кстати, сейчас уже, когда я пишу эти строки, я произвел небольшой поиск в Интернете по его имени и фамилии и нашел его послужной список. Оказывается, «начальник информационного отдела» – его самое первое место работы, и стал он им, не закончив еще университет. Между прочим, отмечу, развивая тему - если поискать биографии многочисленных новоявленных олигархов, стоящих на социальной лестнице куда как выше, чем Дима (но часто имеющих похожие заковыристые фамилии), их жизненный старт еще покруче будет. Многие сразу становились генеральными директорами или президентами крупных компаний, чуть ли не со школы. Ну, пусть не со школы, но с середины института точно. Вот ведь какие таланты! Так что куда мне до них – я-то после окончания своего родного института был всего лишь инженером.
При решении суперважного вопроса о том, какое программное обеспечение покупать, моего мнения, конечно же, не спросили. И купили систему с очень старомодным интерфейсом пользователя. Сами пользователи потом очень удивлялись – одноцветный синий экран, никакой тебе мышки, только «магические» сочетания клавиш. Но, вероятно, по каким-то другим параметрам эта система показалась более подходящей. В частности, по цене (хотя углубляться во все эти тонкости здесь не имеет смысла, тем более, что меня в них особо и не посвящали).
Меня познакомили с четырьмя переведенными с других должностей девушками. Их сделали товароведами новых магазинов, и именно им предстояло набивать многотысячный список продовольственных товаров. Я же был назначен «администратором базы данных». И должен был разбираться во всех программах системы, решать текущие проблемы и с этими программами, и с оборудованием. А оборудования была целая куча – кроме обычных компьютеров еще кассы, электронные весы, сканеры и принтеры штрих-кода. Если же проблема была достаточно сложная – нужно было оперативно связываться со специалистами одной нижегородской фирмы, обслуживающей и продающей торговое оборудование.
Тьфу, черт возьми, несмотря на все старания, повествование начинает все-таки напоминать то ли статью в специализированном бухгалтерском журнале, то ли курсовой проект какого-нибудь третьеразрядного экономического факультета. Извини, читатель, не все же о девках писать! Работа – это важная часть нашей жизни, девять часов каждый день! Здесь мы зарабатываем себе на хлеб. И выход из этого круга, кстати, не особо виден. Так что я продолжу.
Мы впятером с девушками поехали в Москву, где фирма-поставщик программного обеспечения устроила нам курсы повышения квалификации. Девушек учили операторскому труду – как набивать товары, то-есть заносить их в компьютер. Мне же рассказывали, где расположена какая программа, и как ее устанавливать и запускать. Обучение было довольно бестолковым – рядом с тобой у экрана компьютера садился человек и бессистемно бубнил: «Вот для того-то нужно сделать то-то и то-то…» Если ты не записывал, это никого не волновало, но я, конечно, аккуратно заносил всю информацию в тетрадочку (что успевал, поскольку инструктор бубнил не только бессистемно, но и быстро). Перед отъездом я выпросил, чтоб мне записали установочные диски с необходимыми программами. Как приехал – тут же снял с них резервную копию. И вовремя – через две-три недели диски один за другим перестали читаться.
При открытии новых магазинов был еще один важный и интересный участок работы. Это связь. Я имею ввиду связь по проводам между компьютерами магазинов и центральным сервером. И ответственным за этот участок сделали не меня, а Кузнецова. Мой настрой опустился еще на одну ступеньку вниз. Конечно, он больше разбирался в данном вопросе. Но я тоже кое-что знал, и, главное, у меня было желание освоить этот предмет! Но у руководства, как обычно, было свое понимание вопроса. А на этом участке между тем в глубине затаился очень большой подводный камень. Московские поставщики и иностранные разработчики полагали, что линии связи будут быстрыми. У нас же они на начальном этапе были очень медленными. Кузнецов взялся поправить ситуацию – написать дополнительный модуль, который спасет положение. Мне его идея показалась не очень красивой – некая чужеродная корявая вставка на стройном теле системы. Но только бы все заработало… Я не стал возражать, к тому же понадеявшись, что это - временный вариант. Хотя известно, что все временное старается стать постоянным.
Уже вот-вот должен был открыться первый магазин, а волшебная программка, которая должна была связать магазин с сервером, еще не была готова. Кузнецов очень старался. И он все-таки успел. Магазин открылся в срок.
Вообще, это было очень горячее время. Время перед открытием магазина, я имею ввиду. Помню – раз за разом в кабинет директорши магазина, где я сидел за компьютером, вбегала женщина, ответственная за скоропортящуюся продукцию:
-Электричество в холодильниках когда включат? Пельмени уже тают!
-Заморозка уже протухать начала!
-Я уже заходить туда не могу, меня тошнит!
Девушки-товароведы набивали товары в офисе. Но в офисе не всем хватило места (то-есть стола, стула и компьютера). Поэтому двух из них временно переселили в будущий магазин. А там была медленная связь. Между нажатием клавиши и появлением буквы на экране временами проходила целая секунда. А то и две-три. Покурить они за это время, конечно, не успели бы, но затяжку вполне могли сделать. Девушки хронически не успевали, как и все остальные, впрочем. Но очень старались.
Как-то директор фирмы, он же муж дочки владельца бизнеса, подошел ко мне и довольно холодно сказал:
-Вы там в Москве обучались, покажите девушкам, как работать! Эргономика там, сочетания клавиш какие-нибудь, чтоб ускорить все.
Я сказал, что в медленной работе виновата связь, и что способа ускорить работу при такой медленной связи не вижу.
-А насчет сочетаний клавиш - я просмотрю еще раз инструкцию. Хотя вряд ли там что нового найдешь, все стандартно, а стандартным приемам девушек обучили, - еще добавил я как можно более вежливым, но все же слегка напряженным от всеобщей спешки и нервозности тоном. Я знал, что никаких сочетаний клавиш, неизвестных операторам и способных ускорить их работу, скорее всего, нет, но опасался заявить об этом со стопроцентной уверенностью. Меня обучали в Москве не на оператора, и к тому же я не стоял за спиной у девушек и не следил за тем, какие клавиши они нажимают. Вдруг какая-нибудь малоценная комбинация, которую они почему-то не использовали, все-таки найдется, и какой-нибудь умник типа Кузнецова ткнет меня в нее носом.
Директор посмотрел на меня, как преподаватель института на не подготовившегося к экзамену студента. Хотя, скорее всего, был помладше меня. Да и образование, скорее всего, имел пониже. Мелькнула прохладная мыслишка: «Вряд ли у меня есть здесь перспектива!» Спустя некоторое время я начал подозревать, что он не прочь и меня посадить за набивание списка товаров. Я решил, что если поступит такое предложение, буду отказываться наотрез.
Кое-кто из девушек почуял, видимо, отношение ко мне начальства. Пару раз начинался разговор, причем не наедине, а в присутствии посторонних, которые были повыше рангом:
-А что у нас Александр делает? Почему бы ему тоже не помочь девушкам? Вон и компьютер есть свободный!
Я обрубал такие поползновения напрочь:
-Сиди, работай, Елена Владимировна! Это твой профиль. А мне квалификация не позволяет. Может еще шваброчку взять и полик протереть?
На очередную попытку я посоветовал ей припрячь к набиванию товаров коммерческого директора – высокого статного темноволосого мужчину, обладавшего приятным голосом и намечавшимся животиком. Нутром я, кстати, ощущал, что он, как и директор фирмы, тоже почему-то на меня как-то косо посматривает.
Наш новый женский коллектив особого впечатления на меня не произвел. Красотой никто не блистал. Видимо, таких специально подбирали. Только одна, пожалуй, девушка, Елена, слегка выделялась из общей команды. Но не симпатичностью или прелестями фигуры, а некой бойкостью и, я бы даже сказал, нагловатостью и стервозностью, часто присущей приезжим из области. Хотя определенная привлекательность в ней была. Миниатюрная худенькая блондинка, похоже, крашеная. Слегка прыщавое, но, в общем, миловидное личико. А сама она была родом из Дзержинска. Жила на окраине Автозавода с гражданским мужем. Перед этим жила с другим, и этот предыдущий, как она рассказывала, расхреначил урной припаркованную у подъезда машину нынешнего. Сперва она заигрывала и со мной. Но мне не хотелось составлять конкуренцию ее гражданским мужьям, и я не проявил никакой инициативы. Однажды только, когда мы втроем (я, Елена и еще одна сотрудница, Катя) возвращались вечером из только-что открывшегося магазина на автобусе, я позвал их обеих к себе посидеть и попить шампанского. Не подумайте ничего плохого – я хотел просто попить винца и задушевно пообщаться. Безо всяких глупостей. Тем более, что автобус проезжал как раз мимо моего дома.
Они замялись. Похоже, что дома их ждали суровые и нетерпеливые гражданские мужья. Я, видя их заторможенность, сказал, что приглашаю обычно только один раз. И вышел из автобуса – как раз была моя остановка. Больше я никого (из них) в гости не звал.
После открытия первого магазина начали открывать второй – в Дзержинске. Служебный водитель на легковушке почти каждый день возил меня туда. Задерживаться приходилось допоздна. Но дело продвигалось. Когда магазин, наконец, открылся, мы с Еленой зашли в рюмочную на углу, где собирались все местные алкаши. Она заказала сто грамм водки и бутерброд. Я поколебался и заказал пятьдесят, чтоб снять накопившееся нервное напряжение. Ну а потом? Ничего. Водитель на стареньком жигуленке помчал нас назад в Нижний.
В скором времени возникла еще одна проблема. Оказалось, что наш системный администратор Кузнецов напортачил в своей волшебной программе. Она работала с ошибками. Данные неверно передавались в центральный компьютер, часть их пропадала по пути. И ошибки эти вылезали в отчетах, которые делали девушки-товароведы. Они шли не к нему, а ко мне с бескомпромиссно поставленным вопросом: «Почему у тебя ничего не работает?» Но что я мог сделать? Только поторопить нашего талантливого системного администратора. Он переделывал программу, но работа явно задерживалась. На оперативках меня донимали – когда все заработает как надо? Я терпеливо объяснял ситуацию, говорил, что все упирается в Кузнецова.
Что удивительно, похоже, что начальство души в нем не чаяло. Как-то директор фирмы с ласковым выражением лица заявил на нашем собрании:
-Я слышал, что Кузнецов какое-то важное усовершенствование в торговую систему внес, чтоб она в наших условиях работать могла. Может москвичам это предложить?
Он имел ввиду поставщиков программного продукта из Москвы. Внутренне я покривился. Предлагать москвичам эту временную затычку, которая как раз сейчас переделывается, и от которой столько нервотрепки? Ладно бы она хоть работала нормально! Нужно с самого начала было грамотно строить систему, как предусмотрено ее разработчиками. Я сглотнул слюну ярости, выступившую во рту, и промолчал, не стал в очередной раз возмущаться. Другие пробормотали что-то невразумительное:
-Да, да, надо подумать… Может быть…
Но меня удивило, как уважительно, даже с некоторым придыханием говорил директор о Кузнецове. Явно на пути информации от меня к владельцам фирмы стояли какие-то фильтры. Ведь я на оперативках, в том числе и в присутствии этого самого директора, не раз излагал и суть проблемы, и пути ее решения. Каюсь, я не ходил к самому главному владельцу бизнеса и не жаловался. Но помогло бы это? Боюсь, что фильтры были и в ушах самого главного руководства.
Я начал подозревать, что мои перспективные задачи здесь не сводятся к задачам «администратора базы данных». Мне предназначена и несколько другая роль, не менее важная. Какая? Ответить за чужие ошибки. Не отвечать же за них тем, кто их сделал!
5
Итак, время шло, магазины открывались. Я задерживался там допоздна. Руководство экономило не только на офисных местах, но и на зарплате. По крайней мере, на моей – это я знаю точно. Получал я не на тысячу больше, как мне обещали, а на полтысячи меньше, чем на прежней должности в «Продснабсбыте».
Одна из девушек-товароведов куда-то пропала, видно уволилась (или уволили). Заместо нее появилась новая – Света Винокурова. Грузная, квашнеобразная особа с рябоватым лицом и крупно-кудрявыми волосами. Начальник Дима меня предупредил:
-Будь с ней поосторожней. Она в компьютерах сечет кое-что, побольше, чем рядовой пользователь... Когда на складе работала, полезла куда не надо в программе обходным путем. Мы сразу же на нее докладную написали. Ее уволить хотели, но потом все-таки оставили и в магазины перевели.
Она потом как-то невнятно отозвалась об этом эпизоде:
-На складе меня Дмитрий обвинил не пойми в чем. Будто я что-то там сделала… Залезла куда-то не туда в программе.
-А что ты сделала?
-Да ничего, ерунда все это!
В отделе кадров вспомнили о моем умении программировать и попросили меня автоматизировать кадровый учет для еще одного «параллельного» частного предприятия. Можно было перекопировать уже написанный ранее вариант. Но к этому времени у меня созрела идея об универсальном «кирпичике» для представления табличных данных, и я потратил полторы недели на его реализацию и включил в новый вариант программы. Все работало хорошо – и старая, и новая версии. Женщины в отделе кадров были довольны.
Жалею я по большому счету только об одном за все это время. Что не ответил взаимностью на знаки внимания со стороны одной молодой девушки из отдела кадров. Звали ее Мила. Помню, когда приходил к ней обсуждать, как и что делать в новой программе, она с улыбкой показала мне фотографию своего щеночка.
-Смотри, какой милый, да?
Потом было всеобщее празднование Нового года. Служебный водитель мчал меня по заснеженной дороге назад в Нижний из Дзержинска, где я задержался по работе почти до полуночи. Праздник уже начался, все уже пьют, а я еще даже в город не въехал. Я жаловался водителю, что с таким графиком работы никак невозможно устроить себе личную жизнь.
Когда я заявился на праздник во дворце культуры железнодорожников, большинство сотрудников уже были изрядно пьяны.
Поднимаясь по лестнице, встретил Лену и Катю. Катя обратилась ко мне:
-Ну как, там вообще пиздец?
Она имела ввиду состояние дел в магазине, который вот-вот должен был открыться и, как положено, находился в состоянии полного хаоса.
-Да нет, нормально там дела идут!
Я поднялся в зал и с трудом нашел свободное место и нетронутый столовый прибор. В полутьме под ритмичную музыку на фоне огромной застекленной стены покачивались фигуры людей. Мила позвала меня на танец сама. Мы медленно танцевали вместе, потом она сказала:
-А пригласи меня на дискотеку после праздников!
-Да, конечно!
Но я не пригласил. А зря. Все могло бы сложиться совсем по-другому.
Кстати, Лена на той самой вечеринке завязала роман с одним из менеджеров торгового отдела и стала «работать» на два фронта.
Примерно в то же время я сделал еще одну попытку пробиться в начальство. Руководительница отдела кадров – рослая, здоровенная по комплекции женщина с рыжеватой шевелюрой объявила набор желающих на так называемые «Курсы молодого начальника». Желающих на собрание в коридор пришло человек восемь. После этого про нас надолго забыли.
Вспомнили про молодую кадровую поросль через несколько месяцев. Меня вызвали на собеседование. Людмила Николаевна (та самая рослая тетенька) не стала особенно интересоваться моими знаниями, умениями и планами. Она спросила прямо:
-Вот у вас начальник Дима Бердичевский. Вы готовы были бы занять его место?
Меня этот вопрос поставил в тупик. Я подумал несколько секунд и ответил что-то в том роде, что у меня с Димой хорошие отношения, я не хотел бы его подсиживать, и что, наверное, есть и другие направления для меня, где бы я смог продвинуться и показать себя. Людмила Николаевна выслушала мою горячую тираду и распрощалась со мной, сказав, что со мной еще свяжутся. Возможно.
Но не связались. Не раз я читал уже много позже этих событий мнение о том, что у нас в России существует отрицательный кадровый отбор. Грубо говоря, наверх всплывает всякое дерьмо. Так вот, похоже, это было испытание для меня. Возможно, начальное (потом наверняка были бы и другие). И я его, увы, не прошел.
Но с девушками-товароведами я общался не как с равными, а несколько свысока. Я считал, что знаю и умею достаточно много (по крайней мере, в компьютерной отрасли), и это дает мне право указывать им - что делать и как. Две из них воспринимали это нормально, а две другие (Лена и Света) – откровенно в штыки. Они огрызались, потом, похоже, начали «стучать» начальству. Хотя временами отношения теплели. Как-то раз Светка Винокурова попросила у меня книгу по программированию – для своего гражданского мужа-компьютерщика. Я дал, и больше потом эту книгу не видел. Она божилась, что ничего у меня не брала.
Вот кто относился ко мне хорошо – так это женщины-директора магазинов. Они видели, что я торчу на объектах с утра до ночи. Если проблема возникает в выходные – обязательно приезжаю и разбираюсь, если, конечно, до меня дозвонятся. Что могу – делаю сам. Если же проблема «не моя» – вызваниваю тех, кто может ее решить.
На одной из оперативок начальник охраны поднял вопрос – почему бы не обеспечить меня мобильным средством связи, чтобы директорам магазинов было легче со мной связаться в любое время. Тут надо заметить, что мобильные телефоны тогда только-только перестали быть предметом роскоши. У меня же мобильника вообще не было. В душе я обрадовался – хорошо, если мне купят служебный. Хотя виду не показал. Так вот, руководители обещали подумать над этим вопросом. И через некоторое время купили мне не мобильный телефон, как я надеялся, а всего лишь подержанный пейджер. Этот совершенно вышедший к тому времени из моды аксессуар, который, наверное, доживал, как средство связи в России, свои последние месяцы.
Через некоторое время этот самый охранник, с которым у меня были вполне дружественные отношения, сказал мне:
-Слушай, на тебя девки стучат - не дуром просто. Особенно Светка Винокурова.
О чем конкретно доносят наши девушки, мне выяснить не удалось. Мой собеседник сказал, что подробностей не знает, потому что основной поток кляуз идет на уровень выше - директорам.
Через пару дней я, гуляя по главной улице нашего города, случайно встретил эту самую Свету.
- Ты, говорят, стучишь на меня каждый день, - сказал я ей с улыбкой.
Она резко отшатнулась на метр в сторону:
-Я сейчас милицию позову!
Ничего себе! Я до нее пальцем не дотронулся, только пару слов сказал.
-Смотри, можешь и по морде получить! – сказал я и пошел дальше.
Лена тоже огрызалась на меня как кошка на собаку, или, вернее, как сучка на кота. Особенно испортились отношения после того, как она закрутила интрижку с мужиком из торгового отдела.
Как-то раз я решил немного пошутить. В пятницу вечером, собравшись ехать на весеннюю охоту к старшему двоюродному брату, я заявился со своим охотничьим ружьем прямо в магазин. А что? Имею ли я право поехать на охоту сразу после работы? Несомненно. Я виноват, что мне после обеда пришлось ехать на этот объект – продовольственный магазин на Автозаводе? Нисколько. И не оставлять же мне ружье с боеприпасами без присмотра в багажнике припаркованного в магазинном дворе автомобиля? Вдруг его украдут какие-нибудь местные алкаши! И мне же за это придется отвечать. Так что я решил, что безопаснее будет оставить оружие в комнате у охраны.
Ружье было, конечно же, зачехлено – все как полагается по правилам. Ухмыляясь, я прошел через комнату, где сидели у компьютеров Елена и еще одна девушка.
-Что это у тебя такое? – нервно спросила Лена.
-Ружье – не видишь что ли?
-А зачем оно?
Я, не торопясь, упер свое оружие прикладом в пол. Ощупал ствол под грубой материей чехла, поиграл ремешком.
-Зачем, зачем? На охоту еду сегодня.
-На кого охотиться то?
-На уточек.
-Это теперь на уточек называется? А в чем они одеты то? В юбках?
-Да нет, в перьях!
Елена быстро бочком выскользнула из комнаты. Вскоре в дверях появилась директриса.
-Тут, говорят, вооруженные личности по магазину ходят! – поинтересовалась она вежливо.
-Да, на охоту я собрался, Татьяна Александровна! Вы не волнуйтесь, я оружие сдам под охрану охране. А то сопрет еще кто-нибудь!
Двое охранников согласились, чтоб мое ружье и боеприпас полежали у них в комнате, пока я сделаю свои дела.
Дела через некоторое время были успешно сделаны. И вот я выхожу через задний ход во двор магазина, обнесенный деревянным забором. В углу валяется гора сломанных ящиков. За ними еще отлеживается последний апрельский сугроб. На облупившемся заборе надпись «Склад стройматериалов». Весенний ветерок овевает лицо. Все – впереди выходные.
«Давай, давай! Скорее! Прочь из душного города, - шептал мне мой внутренний голос. – Там, за городом – широкие поля и пробуждающийся лес. Свежий воздух наполнит твои легкие, и ты наконец-то забудешь обо всей этой ерунде, которой вынужден заниматься, чтоб заработать себе на жизнь».
6
Погружаясь в те времена, делаешь усилие над собой – многое уже позабылось. Хотя рассказать, конечно, есть о чем. Чуть напряжешь память – и всплывают как из колышущегося тумана разные лица, события. Но я постараюсь не уходить далеко от главной темы повествования. А то можно вполне уйти и не вернуться. В том смысле, что не хватит времени и сил, чтоб подвести к концу эти заметки.
Есть и другая опасность. Выйдешь на кухню, сядешь за стол с парой бутылок пивка и подумаешь – зачем тебе вообще напрягаться и переносить на бумагу эти вряд ли кому интересные, кроме тебя самого, воспоминания?
Так что, про свои периодические увлечения охотой я, пожалуй, расскажу как-нибудь в другой раз. Тем более, что заядлым охотником не являюсь. Главное для меня – подышать свежим весенним воздухом после долгой зимы.
Кстати сейчас, когда я пишу эти строки, я вспомнил о «Русском Брейвике». О парне-юристе, который недавно пришел в свой рабочий московский офис с оружием в руках и расстрелял шесть или семь человек – своих коллег. Выходит, что десять лет назад я стал в некотором роде его предшественником. Но, видно, моя нервная система покрепче будет – я просто слегка прикололся, пощекотал нервы людям. Хотя, кто знает, может меня просто не довели до крайней точки?..
Наконец, сделав петлю во времени, я возвращаюсь в май две тысячи третьего. К тому временному отсчету, с которого я начал свой рассказ. Грызня между мной и товароведами в юбках продолжалась. Проблема с «не идущими» отчетами, появившаяся благодаря Саше Кузнецову, никуда не уходила. Особенно донимала эта проблема Свету, которая как раз и делала эти отчеты, ну а она, в свою очередь, дергала меня и руководство. Я понял, что нужно серьезно засесть за изучения языка программирования, на котором создана эта система – может что-то удастся поправить и «вручную». Кроме меня это было делать некому. Тем более что сейчас запарка первых месяцев прошла, и стало немного поспокойнее – появилось свободное время. Я открыл новую чистую тетрадочку – и с ручкой в руках погрузился в изучение документации по этому языку, которая полгода назад пришла вместе с системой.
Но мои углубленные занятия были через неделю прерваны Бердичевским. Он предложил присоединиться к «парню из пригорода», который все это время автоматизировал бухгалтерию.
Перед своей магазинной эпопеей я, как вы помните, быстро и успешно сделал две программы, которые работали без проблем все это время. У парня из пригорода дела развивались значительно медленней. Новая программа для бухгалтерии все никак не вступала в строй. Но к моему удивлению, явных признаков недовольства начальства не наблюдалось. На работу приняли еще одну девушку – в помощь и под начало парня из пригорода. Так под боком у Бердичевского начал формироваться новый центр власти. Потом перевели в офис программиста с одного из городских складов. Тоже на помощь. И вот теперь было предложено вливаться в эту группу и мне.
Я подумал – руководителем меня в любом случае делать не собирались. Денег предложено больше, чем в магазинах (даже рублей на пятьсот больше, чем я получал на начальной должности). И я решил согласиться. Через три дня ко мне подвели моего преемника – довольно молодого парнишку, выходца из адыгейского Майкопа, которого, как видно, местное население выдавило на историческую родину, в центральную Россию. Ему я передал дела.
Язык программирования, на котором писался новый программный комплекс, я не знал. Но освоить его не было проблемой. Вот так, полгода спустя, с немного подросшей зарплатой и с опытом открытия четырех магазинов я возвратился в тихую комнату информационного отдела, о которой я, честно говоря, вспоминал все это время с сожалением.